В советское время была такая серия музыкальных документальных фильмов-очерков об известных музыкантах СССР – "Золотая пластинка". Фильмы снимались на экспорт, и герои этих фильмов выбирались по указанию заказчиков из-за бугра. Всего было снято около 10-15 документальных кинолент (понятия "клип" еще не существовало), героями одного из них были Курехин с "Поп-механикой" и Чекасин со своим джаз-бандом. Сергей попросил нашего Лешу помочь в организации звука (Леха уже тогда подавал большие надежды как начинающий "звукореж", пульт был новенький, хоть и советский, кой-какая аппаратура, мои барабаны – чешская "Трова", правда старенькая, но доставшаяся мне ценой немыслимой экономии и разладом с мамой на целый месяц!). И так Леша колдовал за пультом, а мы как мальчики-носильщики сидели рядышком и впитывали все происходящее.

"Поп-механика" включалась в наш пульт. Интеллигентный БГ в красном комбезе вежливо поздоровался и еще более вежливо осведомился куда подключиться. Титов и Тихомиров тоже особенно не выкаблучивались. Братья Сологубы подошли как-то незаметно, я их сразу и не узнал. Не броские скромно одетые ребята. Но вот один снял курточку, - на голое тело кожаная безрукавка, темные очки и уже – рокер! Подошли Каспарян с Цоем как два "петеушника", пихаясь и оглядываясь – не смотрит ли кто на них, тогда еще популярность им была в новинку. Каспарян подошел к Леше со словами: - "куда тут можно воткнуться?", - и когда выяснилось, что на двоих остался только один вход, добавил – "можешь всех вырубить, кроме нас здесь никто играть не умеет!" - и показал на Цоя.… Виктору канала так и не хватило, но он особо не расстроился, засунул штекер под ремень и всю запись с большим удовольствием, не напрягаясь, протусовался в ряду гитаристов Поп-механики. Тогда уже была Джоан Стингрей, и нашумевшая пластинка "Красная волна"...

Все действие происходило в зале клуба "Маяк". Команда Чекасина расположилась на сцене, а Поп-механика прямо в зале. Камеры находились среди музыкантов, и съемка велась как бы изнутри. Запись началась с чистого листа, практически без репетиций. В зону действа вывалило, видимо, не видимо всякого народу, с трещотками, батареями и прочим немыслимым около музыкальным хламом...

Сергей и раньше жаловался, что главной задачей на концертах Поп-механики было ограничение несанкционированного попадания всякого люда на сцену. Стоит зазеваться и все кому не лень с палками, "шумелками" повалят выступать – отбивай такт: производи непонятные телодвижения, - за умного сойдешь, потом можно рассказывать: "когда я играл в Поп-механике..."

Были, конечно, и запланированные шумовые и видео эффекты в исполнении того же Африки и Тимура Новикова, да, кстати, тогда и Адосинский не гнушался... Помню, уж очень мне запомнился номер Африки с Антоном на выступлении дуэта Курехин-Чекасин в ЛДМ-е, когда на фоне филигранной музыкальной импровизации они как бы нарочито готовились "жахнуть" из огнетушителя сначала по первым рядам, затем дальше, дальше: Антон держал его в руке, а Африка показывал - сначала "полоснешь" так, потом так... Напряжение в музыке росло, и когда они стали разбираться, как запустить огнетушитель в работу – первые ряды съежились, и я уже поверил – у них ума хватит!..

Так и здесь, как только раздалась команда "мотор!", вывалила несусветная толпа с шумелками, сопелками, в техно-модернистком облачении. Трещалки батарейного типа, железные листы и прочая технологическая утварь, надо отдать должное - эта армада создавала необходимый колорит, фон основному музыкальному действу, которое развивалось, как могло показаться само собой, стихийно. Но, тем не менее, укладываясь в законы жанра (прелюдия, разработка, кульминация и т.д.), создавало целостную картину громадного произведения ведического характера, которое также спонтанно накатывает на тебя, как и внезапно исчезает с окончанием последних аккордов, последних шумовых эффектов, не зависимо от того - записывалось это на пленку или нет.

Я видел трансляцию по ТВ этого "концерта" - убогое зрелище, все равно, что наблюдать в замочную скважину за бразильским карнавалом. Особенно ярко это понимаешь, когда сам находишься в гуще событий – "сидишь в оркестровой яме" - и слева и справа происходит действо, и только чудо или ложная скромность удерживает тебя от того чтобы присоединиться к этому чудесному действу. Вот уж воистину, правда: когда смотришь на творения великих мастеров, кажется что все так просто, что и сам бы смог выдать подобное!..

Еще задолго до общения с Курехиным, будучи учеником джазовой школы, я с упоением заслушивался музыкой в исполнении трио "Ганелин-Чекасин-Тарасов". Особенно поражало воображение живое концертное звучание этого трио, как они умели гармонично импровизировать все трое одновременно, из ничего извлекать музыку! Чекасин на двух саксофонах, на скрипке, даже когда он просто со стуком кладет ее на колонку, потом, как будто передумав, берет снова, опять кладет. Заинтересовавшись звуком, постукивает ею по колонке, по стулу... И все это параллельно с игрой на саксофоне, каждое постукивание к месту – напряжение нарастает, Ганелин с Тарасовым глядя на него тоже нервничают, музыка волнами, с каждым разом мощнее... Скрипка падает – и все трое взрываются... Публика неистовствует! Мне до сих пор не понятно как это все можно спланировать, придумать, договориться об общей канве выступления. Создавалось впечатление, что они общаются между собой посредством музыки и прямо на ходу просто выплескивают эмоции и никаких слов не надо!.. В руках этих волшебников любая безделушка, мало-мальски способная издавать хоть какой-то звук, становится профессиональным инструментом! Когда на бис они вышли с детскими игрушками – дудочками, сверестелками, пластмассовыми барабанчиками, и выдали нечто "бравурно рок-н-рольное", я в который раз убедился - не в инструментах дело, не в их качестве, не в том какие натянуты струны, из какого материала дека, есть ли анкер...

И вот я стоял и смотрел на одного из них, собственной персоной передо мной – Чекасин: маленький, щупленький, просто одетый. Когда он разговаривает, то смотрит в сторону или в пол. Кажется, что он не уверен в себе, не может связать двух слов, вымолвить что-то членораздельное... Даже когда они с Курехиным заспорили, он и то вел себя как-то неуверенно, будто оправдываясь, реагировал на выпады Сергея, которого это просто доводило до бешенства:

- Да ты в жизни не прочитал ни одной книжки, о чем с тобой говорить! – кричал Сергей...

- А ты ничего не понимаешь в музыке...- как-то неуверенно отвечал Чекасин...

В такие моменты все затихало - только они могли говорить, и казалось, дальше будет разрыв, конец музыке, ни о какой золотой пластинке не может быть и речи! Но вот они подходили к своим коллективам, пара фраз, взмах рукой... и снова потекла божественная музыка! И от осознанья того, что самим музыкантам еще не известно, что будет дальше, куда поведет их нить импровизации по форме, по содержанию, по чему бы то ни было, просто захватывало дух...